Дело № 33-780 Судья Семенова Т.Ю.
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
27 февраля 2020 г. г. Тула
Судебная коллегия по гражданским делам Тульского областного суда в составе:
председательствующего Абросимовой Ю.Ю.,
судей Сенчуковой Е.В., Алдошиной В.В.,
при секретаре Шевяковой Л.С.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе представителя Б Ж.И. и М Л.Н. по доверенности Н В.А. на решение Заокского районного суда Тульской области от 29 ноября 2019 г. по иску Б И Н к Б Ж И, М Л Н о признании сделки недействительной.
Заслушав доклад судьи Сенчуковой Е.В., судебная коллегия
установила:
истец Б И.Н. обратился в суд с иском к ответчикам Б Ж.И., М Л.Н. о признании сделки недействительной, указав в обоснование заявленных требований, что определением Заокского районного суда Тульской области от 18 июля 2018 года между Б И.Н. и Б Ж.И. утверждено мировое соглашение о разделе совместно нажитого имущества, согласно которому путем взаимозачета обязательств Б Ж.И. обязалась компенсировать Б И.Н. сумму, превышающую стоимость имущества Ба И.Н., в размере 2 254 449 руб. 50 коп.
29 октября 2018 г. им в адрес Б Ж.И. направлено требование об исполнении обязательства по мировому соглашению, которое оставлено без удовлетворения.
21 февраля 2019 г. на основании постановления судебного пристава-исполнителя в отношении должника Б Ж.И. возбуждено исполнительное производство № 87083/19/77056-ИП, в ходе которого установлено, что какие-либо объекты недвижимого имущества на праве собственности за Б Ж.И. не зарегистрированы.
Вместе с тем, по договору купли-продажи от 23 ноября 2018 г. Б Ж.И. подарила М Л.Н. земельный участок и жилой дом, расположенные по адресу: <адрес>, <адрес> М Л.Н. является матерью Б Ж.И., то есть стороны сделки состоят в близком родстве; после совершения сделки одаряемая фактически к владению и пользованию жилым домом и земельным участком не приступила.
Истец полагает, что договор дарения заключен с нарушением действующего законодательства, в ущерб интересам истца, без цели создания правовых последствий, характерных для данного вида договора,.
На основании изложенного, истец Б И.Н. просил суд признать недействительным договор дарения от 23 ноября 2018 г., заключенный между Б Ж.И. и М Л.Н., применить последствия недействительности сделки в виде возврата в собственность Б Ж.И. земельного участка и жилого дома, расположенных по адресу: <адрес>, <адрес>.
Истец Б И.Н. в судебное заседание не явился, сведений об уважительности причин неявки суду не представил.
Представитель истца по доверенности адвокат Смирнова Ольга Николаевна в судебном заседании поддержала заявленные требования в полном объеме и просила их удовлетворить по основаниям, изложенным в иске. Дополнительно указала, что ответчиками в письменных возражениях подтверждается заключение оспариваемого договора дарения после вступления в силу определения Заокского районного суда Тульской области об утверждении мирового соглашения от 18 июля 2018 года и получения 3 ноября 2018 года требования об исполнении обязательств именно с целью избежания перехода права собственности на спорный жилой дом и земельный участок к Б И.Н. Кроме того, на момент вынесения определения об утверждении мирового соглашения за Б Ж.И. числилось следующее имущество: ? доля в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, <адрес>, <адрес>, которая была подарена Б Ж.И. 5 декабря 2018 г. по договору дарения своей матери; квартира, расположенная по адресу: <адрес>, <адрес>, <адрес>, <адрес>, которая была подарена Б Ж.И. 5 февраля 2019 г. на основании договора дарения от 31 января 2019 г. своей матери. Распорядившись недвижимым имуществом, должник Б Ж.И. не приняла каких-либо мер к урегулированию спора с истцом, что свидетельствует об отсутствии такого намерения и явилось основанием для совершения сделки с целью сокрытия имущества от взыскания. При таких обстоятельствах, действия Б Ж.И., подарившей имущество, имеющее значительную рыночную стоимость, при наличии неисполненных ею обязательств перед истцом, не являются разумными и добросовестными.
Ответчики Б Ж.И., М Л.Н. в судебное заседание не явились, сведений об уважительности причин неявки суду не представили.
Представителя Б Ж.И. и М Л.Н. по доверенности Н В.А. в судебном заседании просила в удовлетворении иска отказать, ссылаясь на то, что спорные земельный участок и жилой дом приобретены на деньги родителей Б Ж.И., поэтому по просьбе М Л.Н. Б Ж.И. подарила ей данное имущество. Пояснила, что у Б Ж.И. имеется иное имущество, а именно: квартира по адресу: <адрес>, <адрес> <адрес>, и гараж по адресу: <адрес>, <адрес> за счет реализации которых должник может погасить долг перед истцом.
Представитель третьего лица Управления Росреестра по Тульской области в судебное заседание не явился, суду представлено письменное заявление о рассмотрении дела в отсутствие третьего лица.
В порядке ст.167 ГПК РФ суд рассмотрел дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.
Решением Заокского районного суда Тульской области от 29 ноября 2019 г. исковые требования БИ.Н. удовлетворены.
Суд решил: признать недействительным договор дарения земельного участка с кадастровым № и жилого дома с кадастровым №, расположенных по адресу: <адрес>, <адрес> заключенный 23 ноября 2018 г. между Б Ж.И. и Н В.А., действующей по доверенности от имени М Л.Н., применить последствия недействительности сделки в виде возврата в собственность Б Ж.И. указанных земельного участка и жилого дома.
В апелляционной жалобе представитель ответчиков Б Ж.И. и М Л.Н. по доверенности Н В.А. просит решение суда отменить как принятое с неправильным применением норм материального и процессуального права, и принять новое решение об отказе в удовлетворении иска Б И.Н.. В обоснование жалобы указывает, что М Л.Н. не была признана судом недобросовестным приобретателем, договор дарения от 3 ноября 2018 г. по форме и содержанию соответствует требованиям закона, воля сторон при его заключении была направлена на создание правовых последствий, характерных для сделки дарения. Каких-либо обременений в отношении предмета договора дарения на момент его подписания и регистрации не было, договор прошел правовую экспертизу в Управлении Росреестра. Также указала, что у Б Ж.И. имеется иное недвижимое имущество – квартира и гараж, за счет реализации которых Б Ж.И. намерена погасить долг перед истцом. М Л.Н. фактически вступила во владение и пользование спорным жилым домом и земельным участком.
Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителя ответчиков Б Ж.И. и М Л.Н. по доверенности и ордеру адвоката Надсадной В.А., поддержавшей апелляционную жалобу, возражения представителя истца Б И.Н. по доверенности и ордеру адвоката Смирновой О.Н., обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений относительно жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
Разрешая заявленные требования, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам и принял решение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.
В силу ч.ч.1,2 ст.209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам.
В соответствии с ч.1 ст.572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность.
Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, Б Ж.И. и Б И.Н. состояли в зарегистрированном браке, который прекращен 18 декабря 2017 г. на основании решения мирового судьи судебного участка № 256 района «Люблино» г.Москвы.
Определением Заокского районного суда Тульской области от 18 июля 2018 г., вступившим в законную силу 3 августа 2018 г., утверждено мировое соглашение, заключенное между БЖ.И. и Б И.Н. по условиям которого стороны договорились разделить совместно нажитое имущество, а также, путем взаимозачета обязательств, Б Ж.И. обязуется компенсировать Б И.Н. сумму, превышающую стоимость имущества Б И.Н., в размере 2 254 449 руб. 50 коп.
Согласно условий мирового соглашения, в собственность Б Ж.И. перешли земельный участок и жилое строение, расположенное по адресу: <адрес>, <адрес>
право требования к ОАО «Московский комбинат хлебопродуктов» по договору № уступки права требования по договору № № от 10 декабря 2014 г. в отношении объекта долевого строительства- структурно обособленного жилого помещения с условным номером 260, общей площадью 35,17 кв.м., на 11 этаже в корпусе 23, секция 4 жилого дома по адресу: <адрес>, <адрес>
право требования к ООО «Доходный дом «Базис и компания» по договору № о долевом участии в строительстве гаража-стоянки по строительному адресу: <адрес>, <адрес>, в размере 18,4 кв.м., что соответствует отдельному машино-месту № 59, этаж 1,
Путем взаимозачета обязательств БЖ.И. обязуется компенсировать Б И.Н. сумму, превышающую стоимость имущества БИ.Н., в размере 2 254 449 руб. 50 коп.
В добровольном порядке мировое соглашение в части выплаты Б И.Н. компенсации должником Б Ж.И. не исполнено.
На основании выданного Заокским районным судом Тульской области 19 октября 2018 года исполнительного листа судебным приставом-исполнителем ОСП по ЮВАО Управления ФССП по г.Москве 12 февраля 2019 г. возбуждено исполнительное производство № 87083/19/77056-ИП отношении должника Бочкаревой Ж.И. о взыскании 2 254 449 руб. 50 коп. в пользу взыскателя Б И.Н.
29 октября 2018 г. Б И.Н. направил в адрес Б Ж.И. требование об исполнении денежного обязательства по мировому соглашению от 18 июля 2018 г., которое вручено Б Ж.И. 3 ноября 2018 г, что подтверждается почтовым уведомлением и описью вложения почтовой корреспонденции.
Регистрация права собственности БЖ.И. на земельный участок с кадастровым № и жилой дом с кадастровым №, расположенные по адресу: <адрес>, <адрес> произведена 31 октября 2018 г, записи о регистрации № и №
А затем, на основании договора купли-продажи от 23 ноября 2018 г. Б Ж.И. подарила указанные земельный участок с расположенным на нем жилым домом своей матери М Л.Н. Государственная регистрация перехода права собственности по договору дарения произведена 28 ноября 2018 г.
Заявляя требования о признании договора дарения недействительной сделкой, истец Б И.Н. ссылается на ее мнимость, совершение исключительно с целью уклонения Б Ж.И. от погашения долга, без намерения создать правовые последствия сделки дарения.
Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, установив, что договор дарения заключен после вступления в силу определения Заокского районного суда Тульской области от 18 июля 2018 г. об утверждении мирового соглашения, которым установлена сумма долга Б Ж.И. перед Б И.Н., учитывая, что договор заключен между близкими родственниками, за должником не зарегистрировано иное недвижимое имущество, на которое может быть обращено взыскание в счет погашения долга перед Б И.Н., пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения иска.
С данными выводами, которые соответствуют фактическим обстоятельствам дела и требованиям закона, регулирующим спорные правоотношения, судебная коллегия согласна.
Согласно ч.3 ст.17 Конституции Российской Федерации установлено, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.
Согласно п.4 ст.1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.
В целях реализации указанного выше правового принципа в п.1 ст.10 ГК РФ установлена недопустимость осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действий в обход закона с противоправной целью, а также иного заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребление правом).
По смыслу приведенных выше законоположений, добросовестность при осуществлении гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей предполагает поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующее ей.
При этом установление злоупотреблением правом одной из сторон влечет принятие мер, обеспечивающих защиту интересов добросовестной стороны от недобросовестного поведения другой стороны.
В случае несоблюдения данного запрета суд на основании п.2 ст.10 ГК РФ с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.
В соответствии с ч.1 ст.170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» также разъяснено, что мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. Стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании п.1 ст.170 ГК РФ.
Из обстоятельств настоящего гражданского дела следует, что после вступления в силу определения Заокского районного суда Тульской области от 18 июля 2018 г. об утверждении мирового соглашения, заключенного между Б И.Н. и Б Ж.И. по спору о разделе совместно нажитого имущества и определения размера компенсации в сумме 2 254 449 руб. 50 коп., подлежащей выплате Б Ж.И. Б И Н за несоразмерность выделяемого ей имущества, и имея данное неисполненное обязательство, должник Бочкарева Ж.И. заключила безвозмездную сделку дарения своей матери М Л.Н. недвижимого имущества: земельного участка и жилого дома по адресу: <адрес>, <адрес>
В момент заключения договора дарения Б Ж.И. было достоверно известно о наличии денежных обязательств перед Б И.Н. и их размере.
Иного имущества, за счет которого возможно погашение задолженности, у должника не имеется, доказательства обратного суду представлены не были.
Ссылки апеллянта на наличие у Б Ж.И. иного имущества: квартиры по адресу: <адрес>, <адрес>, не может иметь правового значения, поскольку у должника имеется лишь право требования в отношении данных объектов долевого строительства, которые до настоящего времени Б Ж.И. по акту приема-передачи не переданы, право собственности за ней на данные объекты как на недвижимое имущество не зарегистрировано, что представитель Б Ж.И. по доверенности Н В.А. подтвердила в суде апелляционной инстанции.
Таким образом, факт принадлежности Бочкаревой Ж.И. на праве собственности имущества, а не права требования на него, апеллянтом, в нарушение требований ст.56 ГПК РФ, не подтвержден допустимыми и достоверными доказательствами.
Кроме того,, из представленной в материалы дела выписки из ЕГРН от 18 ноября 2019 г. следует, что за Б Ж.И. числилось следующее имущество: ? доля в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, <адрес>, <адрес>, которая была передана ею 5 декабря 2018 гю в собственность М Л.Н.; квартира, расположенная по адресу: <адрес>, <адрес> <адрес>, которая была безвозмездно передана 5 февраля 2019 г. на основании договора дарения от 31 января 2019 г. также в собственность М Л.Н.
Договор дарения был заключен между близкими родственниками – матерью и дочерью.
Договор дарения заключен в короткий промежуток времени, практически сразу же после вступления в законную силу определения суда об утверждении мирового соглашения.
Доводы ответчиков о том, что земельный участок и жилой дом, являющиеся предметом заключенного между ними договора дарения от 23 ноября 2018 г., были приобретены за счет денежных средств МЛ.Н., являются несостоятельными.
Условиями мирового соглашения, заключенного между Б И.Н. и Б Ж.И., стороны подтвердили, что земельный участок и жилой дом по адресу: <адрес>, <адрес> являются их совместно нажитым в период брака имуществом.
В соответствии с положениями статьи 34 Семейного кодекса РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью (часть 1).
К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства (часть 2).
Поскольку стороны мирового соглашения определили, что спорные земельный участок и жилой дом приобретены за счет их общих доходов, полученных в период брака, при этом М Л.Н. не обращалась в суд с иском о признании за ней права собственности на данное имущество, а Б Ж.И. не заявляла об увеличении ее доли в общем имуществе со ссылкой на то, что денежные средства на приобретение имущества были предоставлены лично ей ее матерью, то действия Б Ж.И. по совершению сделки дарения данного имущества являются лишь ее свободными распорядительными действиями в отношении принадлежащего ей имущества, в отсутствие каких-либо обязательств перед матерью.
Также необходимо обратить внимание, что условиями мирового соглашения стороны определили, что <адрес> <адрес> не является совместно нажитым имуществом. Данное обстоятельство подтверждает, что стороны имели возможность при наличии к тому оснований не признавать спорные земельный участок и жилой дом совместно нажитым имуществом.
Доказательства того, что М Л.Н. фактически приняла дар, вступила в права владения и пользования спорным недвижимым имуществом, проживает в доме, пользуется домом и земельным участком, несет расходы по их содержанию, ответчиками также не представлены.
Из представленных платежных поручений от 17 марта 2019 г., 15 апреля 2019 г., 15 мая 2019 г., 6 июня 2019 г., 12 июля 2019 г., 8 августа 2019 г., 7 сентября 2019 г., 8 октября 2019 г., по олплате счетов в ООО УК Александровка в отношении участка 31/2 следует, что фактически оплата производилась Б Ж.И.
Только представленные квитанции об оплате налога на имущество в общей сумме 9 руб. за жилой дом и 30 руб. за земельный участок не могут являться достаточным доказательством наступления правовых последствий сделки дарения, фактического перехода имущества к одаряемому и принятия последним дара, вступления в права пользования и владения подаренным имуществом.
Вышеуказанные обстоятельства свидетельствуют о мнимости сделки дарения. Б Ж.И., зная об имеющихся перед Б И.Н. денежных обязательствах, распорядилась принадлежащим ей имуществом с целью избежания обращения на него взыскания в рамках исполнительного производства, по которому она является должником. При этом правовые последствия по договору купли-продажи не наступили, фактический переход права собственности к М Л.Н. не произошел, что свидетельствует о мнимости следки как со стороны дарителя, так и со стороны одаряемого.
Установив данные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о том, что со стороны ответчиков имело место злоупотребление правом. Поскольку действия ответчиков фактически привели к невозможности удовлетворения требований взыскателя из стоимости спорного имущества, заключением договора дарения нарушены права истца на своевременное и полное исполнение решений суда, то действия ответчиков должны быть оценены судом с учетом положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Оценивая действия ответчиков на предмет их добросовестности, суд пришел к правильному выводу, что Б Ж.И., зная о необходимости возврата долга, не могла не осознавать, что ее действия, направленные на отчуждение принадлежащего ей на праве собственности имущество путем совершения безвозмездной сделки дарения, приведут к невозможности удовлетворения требований взыскателя из стоимости указанного имущества, кроме того, сделка дарения не породила для одаряемого правовых последствий, что свидетельствует о ничтожности сделки ввиду ее мнимости также и со стороны М Л.Н.
В соответствии с п.3 ст.166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.
Поскольку заключенным договором дарения нарушаются права истца на получение денежного возмещения от должника, он вправе требовать признания сделки недействительной.
Злоупотребление правом при совершении сделки является нарушением запрета, установленного в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем такая сделка должна быть признана недействительной в соответствии со статьями 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации как нарушающая требования закона.
При таких обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к верному выводу о недействительности договора дарения от 23 ноября 2018 г. Действия ответчиков фактически привели к невозможности удовлетворения требований взыскателя из стоимости спорного имущества, заключением договора дарения нарушены права истца Бочкарева И.Н. на своевременное и полное исполнение судебного акта.
Судебная коллегия данные выводы суда первой инстанции считает правильными, соответствующими фактическим обстоятельствам дела, а также представленным сторонами доказательствам, которым судом дана надлежащая оценка по правилам ст.ст.12,56,67 ГПК РФ.
Таким образом, доводы апелляционной жалобы о том, что судом не указаны нормы права, которые были нарушены сторонами при заключении договора дарения, противоречат мотивировочной части решения.
Доводы апелляционной жалобы о необоснованности предъявления исковых требований Бочкаревым И.Н. отклоняются судебной коллегией, поскольку заключенным договором дарения нарушаются его права на получение денежного возмещения от должника, в связи с чем он вправе требовать признания сделки недействительной.
Иные доводы апелляционной жалобы не ставят под сомнение вынесенное судом решение, так как аналогичны доводам, которые были предметом исследования и оценки суда с соблюдением правил ст.ст. 12,56,67 ГПК РФ. По существу доводы апелляционной жалобы сводятся к переоценке установленных судом обстоятельств, при этом не опровергают выводы суда.
Нарушений норм материального и процессуального закона, которые могли бы повлиять на правильность вынесенного судом решения, в том числе те, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе, судебной коллегией не установлено.
Руководствуясь ст.ст. 328,329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Заокского районного суда Тульской области от 29 ноября 2019 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя Б Ж.И. и М Л.Н. по доверенности Н В.А. – без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
